Женщина, родник и камень: три кита искусства Владимира Эздекова — автора знаменитых мозаик Кавказа

В Нальчике открылась выставка «Монументальная мозаика Юга России». Кураторы проекта исследуют развитие знаковой художественной техники прошлого века, в частности как монументальные панно, объединяя в сюжетах советские нарративы, местный фольклор и историю региона, становились частью культурного кода территории.

На церемонии открытия передвижной экспозиции в Национальном музее Кабардино-Балкарии выступал автор многих знаменитых мозаик Кавказа Владимир Эздеков. Среди его работ — мозаики на многоквартирных девятиэтажных домах и монументальная композиция при въезде в Тырныауз, панно в административном здании бывшего молокозавода (Нальчик), панно в доме культуры «Родина» (Майский) и другие.

Сегодня 84-летний художник больше увлечен живописью, работает над автобиографией и отвечает на наши вопросы.

— Владимир Хасетович, расскажите, пожалуйста, как пришел заказ на мозаики в Тырныаузе? Какую задачу они должны были решить?

— На тырныаузском комбинате был очень вдумчивый директор и чудный человек Борис Блаев, который понимал, что комбинат влияет на весь город. Мы с ним познакомились и решили сначала оформить стелу на въезде в город, а потом пришла идея разработать проект и для девятиэтажных домов — первые, которые встречается, когда попадаешь в Тырныауз. Мне кажется, их нужно смотреть вместе — тогда композиция работает целиком.

— Это правда, что вначале мозаики были приняты прохладно, особенно руководством комбината?

— Нет, и директор, и горожане приняли мозаики очень хорошо! Никакого негатива не было. Они до сих пор — практически лицо города.

— Вы создавали работы вместе с семьей. Как делили функционал?

— Действительно, дети и жена работали со мной. Понятно, что монументальное искусство имеет свои особенности: мало нарисовать то, что ты хочешь, нужно еще и суметь это сделать. И здесь художника мало — нужны и те, кто воплотит задуманное. Все мои четверо детей работали со мной — кто-то отвечал за фон, кто-то — за лица, кто-то — за контур… Я вообще придумал особую технологию изготовления мозаик. Во-первых, наряду со смальтой я использовал камни — лично собирал плоские камни, которые подошли бы: помимо моей любви к камням, это еще и заметно отражалось на конечной стоимости объекта. А во-вторых, плиты на которых выкладывались фрагменты, я придумал соединять особым образов — так они надежнее крепились.

— Сохранились ли старые фото процесса, как создавались мозаики?

— В свое время фотографий было сделано очень много и эскизы все у меня хранились, но сегодня я вам не могу ничего показать: после одного из переездов я сложил свой архив в гараже и, к сожалению, его залило водой…

— Ваш стиль сравнивают с Жоаном Миро и Пабло Пикассо, а сами вы кем вдохновляетесь?

— Я скажу, что меня роднит с Пикассо: это работа с плоскостью. Я, как и Пикассо, могу пожертвовать фотографической точностью, ради выразительности: в первую очередь я работаю с передним планом, а все остальное могу трансформировать и менять в угоду своему замыслу. Наверное, в этом есть между нами какое-то сходство, но я не могу сказать, что вдохновлялся им.

— Ваш рецепт творческого переосмысления наследия, чтобы оно оставалось актуальным как ваши мозаики.

— Во время работы в Тырныаузе, я пытался соединить образы богатырей-нартов и шахтеров, провести между ними параллель. Но вообще, если вы проанализируете все мои работы, то увидите, что в любой из них обязательно присутствуют три важнейших для меня образа: это женщина, камень и родник. Женщина — это основа всего, без нее нет не только жизни, но и ни одной моей работы. Родник — это главное чудо жизни, я очень люблю родники. А камни мне кажутся живыми — я раньше часто ездил в горы, чтобы побыть среди камней, обнять их, получить от них энергию.

— Бывали ли вы на Эльбрусе?

— Нет, никогда не был.

— А если бы была возможность там, на курорте, создать мозаику, какой бы была работа от Эздекова?

— Такие предложения ко мне в свое время поступали, но почему-то так и не сделал ничего для Приэльбрусья, например. Просто так сложились обстоятельства. Сейчас сложно сказать, какой бы была такая работа — история не знает сослагательного наклонения… Но думаю, что я бы обязательно обыграл образ туриста. И не забыл бы о своих любимых образах — женщины, родника и камня.

— Работа над какой запомнилась больше всего?

— Для меня очень важной стала работа над оформлением грязелечебницы в Нальчике. Это был большой проект. Во-первых, мы выкладывали дно бассейна: важно было подчеркнуть природу воды, волну, этот бассейн был уникальным. Кроме того, арки я там придумал — особые, потом многие их копировали. Мозаика на входе была сделана. Не знаю, сохранилось ли сейчас это все, само здание вроде бы перешло в частные руки… Когда мозаики разрушаются, за свои работы бывает обидно, больно, как за детей. Даже не сил своих жалко — потому что, когда занимаешься любимым делом, делаешь это как будто бы без усилий, только удовольствие чувствуешь. Жалко этих образов, той любви, что ты в них вкладываешь.

— Ваши три любимых места в Кабардино-Балкарии.

— Родное село Куркужин, конечно, — одно из лучших мест. Но вообще я люблю природу, очень трепетно отношусь ко многим местам в республике, куда часто езжу за вдохновением. Не доезжая до Приэльбрусья, есть место, где находятся мои любимые камни — я считаю, что они живые. Раньше часто там бывал, заряжался от них энергией.

— В возрасте четырех лет вас с семьей депортировали. Как, несмотря на такое детство, не только не потерять веру в прекрасное, но и стать известным художником?

— Я своего отца не помню — он ушел на войну и с нее не вернулся. Но помню, как к нам пришли солдаты в дом. Я маленький был, мама с вечера пожарила лакумы, утром мы должны были пойти навестить бабушку и отнести гостинцы ей. И вот вошли в дом двое солдат: один очень высокий, худой и суровый, другой пониже, поплотнее и добрее. Скорее всего во время выселения балкарцев нас решили вместе с ними выселять — кто-то сводил счеты с нашей семьей, сказали энкавэдэшникам, что мы тоже балкарцы. Хотя на самом деле мы кабардинцы.

И вот я помню, как эти солдаты, отдают приказания, мать и старший брат не понимают, что происходит, а я думаю только о лакумах. Подкрался — взял один, и тот солдат, что пониже говорит: «Не знаю, вернетесь ли вы, но этот мальчик точно вернется, какая сила в нем!» Так и случилось. Лет в десять кто-то из знакомых отсюда, что приехал в Среднюю Азию по делам, забрал меня с собой: я не был нигде учтен. Не хотел уезжать от матери, конечно, но она сама настояла. Потом в 1957 году и они с братом вернулись. Я вырос среди балкарцев, знаю их язык.

Так что я всегда пробивался сам — при поступлении в училище, потом, когда меня хотели отчислить, я находил решения. Часто они приходили ко мне спонтанно, я, как художник, наверное, умею слышать свою интуицию.

Выставка «Монументальная мозаика Юга России» проходит в Национальном музее Кабардино-Балкарской Республики по адресу: г. Нальчик, ул. Горького, д. 62. Дни и время работы: вт–вс, 10:00–18:00. Стоимость билета: 150 рублей.