«Эльбрус через все преодоления научил, что я не один»
Сергей Чулков приехал в Приэльбрусье 15 лет назад, чтобы просто подняться на вершину Европы, но стал одним из тех, кто делает Эльбрус живым, потому что без людей гора – это «всего лишь груда камней и снега». Как курорт меняет людей и преображается сам, что нового ждет туристов, из кого складывается местное комьюнити, чем Эльбрус похож на Индию и как среди лыж и снега появилась лепка из глины, рассказывает путешественник, предприниматель, гид и Человек мира. Ну, почти.
– Сергей, ваша география через призму соцсетей – это Петербург, Гималаи, побережье Индии, Мурманск, Эльбрус… Сегодня, в 2024 году, Сергей Чулков – откуда?
– Хотелось бы сказать Человек мира. Однако я так или иначе привязан к месту, где родился и не только. Сейчас у меня три дома. Первый – место моего рождения и где я провел большую часть жизни, город, с которым я тесно связан родственниками, друзьями. Второй – это Приэльбрусье, поселок Терскол. Эльбрус был переломным моментом. Я сюда приехал в 2009 году, и после этого моя жизнь кардинально менялась. И третья моя Родина – Гималаи, если брать современные границы, это Индия и Непал.
– Сергей пришел к горе или гора пришла к Сергею?
– Я пришел к горе. Возникла необходимость что-то изменить. Внутренне были достаточно большие запросы, была неудовлетворенность тем, что я делаю. Как мне друзья говорили: «Ты эгоист и тебе всегда всего мало». В хорошем смысле. Хотелось идти дальше, хотелось развиваться.
– Но была еще Индия.
– Индия была потом, сначала был первый Эльбрус.
– Дауншифтингом сыт не будешь. С чего здесь все начиналось?
– У меня была небольшая подушка безопасности. В Питере я работал на хорошей должности с приличной зарплатой, даже по нынешним меркам. И было тяжело отказаться от всех благ. Первые полгода после увольнения были очень суровые. Я понимал, что мне предстоит обеспечивать семью и будущих детей, но материальной стабильностью вообще не пахло. Я работал инструктором, водил группы в походы и на Эльбрус.
– Как люди приняли здесь? Кавказ не Петербург.
– Были, конечно, сложности. Самое главное, приезжать сюда не с тем, что я вот такой, примите меня таким. А наоборот, ты сюда приезжаешь – и должен понимать, что люди здесь живут уже несколько столетий. У них из поколения в поколение сформировались привычки и традиции, моральные устои. Ты здесь гость. Конечно, про кавказское гостеприимство мы все наслышаны, и встречают хорошо, но, когда здесь оседаешь, ты уже должен играть по местным правилам. Слава богу, мы нашли язык. С кем-то я до сих пор здесь работаю, дружу.
– Как росли ваши проекты здесь?
– Сначала я был наемным работником в турклубе – гидом, затем организатором горных восхождений и потом все начало потихоньку обрастать разными направлениями.
– Чем вы сейчас управляете?
— Это сеть наших экипировочных центров. Известно, что основная деятельность – прокат, но мы не хотим так называться, потому что мы больше именно центр: здесь можно и купить снарягу, и арендовать ее, а еще получить информационную поддержку. Многие приезжают условно в шортах с чемоданом, ничего не знают о регионе, а у нас можно инструктора найти, или мы подскажем самостоятельным туристам, куда стоит пойти, а куда не стоит. Изначально хотелось создать объект служения людям, куда человек приходит и знает, что ему комфортно.
– Я слышал, что вы создаете здесь ретрит-центр, это так?
– У нас уже есть один, в Краснодарском крае. Проект называется «Йога-хутор». Но это не обязательно для йогов, это место для всех. Там у нас два гектара земли в окружении леса, абсолютная глушь, даже дикие животные заходят. Так, медведь сожрал трех коров. Добраться туда можно только на джипах через броды.
Смысл – собственным примером доказать, что можно жить естественной жизнью, самому выращивать фрукты, овощи. У нас свой сад – около ста деревьев. Это возможность для людей из больших городов приехать и соприкоснуться с природой. По моим наблюдениям, даже по тем людям, которые приезжают на Эльбрус, у всех есть какие-то глубокие вопросы. Эти проблемы очень тяжело решить в том месте, где они появились. Нужно выйти из зоны комфорта. А так как природа, горы нам дают ответы на все вопросы, нужно максимально отгородиться от цивилизации, чтобы услышать себя.
Вторая цель – эксперимент. Интересно самому узнать, насколько реально человеку выжить без денег и цивилизации. В прошлом году мы собрали 250 килограммов тыквы. И кучу всего разного. Но пока что за 4 года опыта этого йога-хутора, я понимаю, что практически нереально выжить, оказавшись наедине с природой.
– Такой центр – ваша идея или ответ на запрос туристов?
— Это моя идея, мы не пытаемся удовлетворить спрос. У нас даже рекламы нет.
– Эльбрус десятилетиями ассоциируется с лыжами, канатками, и тут ваш йога-хутор. Думаете, взлетит?
– Конечно! Чем больше создается виртуальных развлечений, тем больше сердцем мы будем несчастны: все новое отдаляет от нашей природы. Уверен, в будущем будут востребованы все онлайн-мероприятия и так же будет спрос на связанные с природой и горами оффлайн-активности.
– Кто эти люди, которые едут на Эльбрус и в Краснодарский край ради йоги и горных медитаций?
— Это абсолютно разные люди внешне, но внутри у всех, как правило, одни и те же запросы – на перемены в жизни. За 15 лет работы гидом я выработал такой прием: в начале похода я спрашивал: «Зачем вы сюда приехали?». В конце мы садились и повторно задавал этот вопрос и в 90% случаев ответы не совпадали. Зачастую туристы сами не знают, зачем сюда едут.
– В контексте поисков себя, что общего у Индии и Эльбруса?
– Горы, чистота (энергетическая, а не то, что мы на улице можем увидеть), возможность соприкоснуться с собой – услышать свой внутренний голос, очиститься от оболочек, которыми мы годами обрастали, соприкасаясь с реальностью.
– Вы еще и лекции стали читать. Кому они нужны, кто приходит?
– Не только я читаю. Лекторий открытый. Зимой у нас был проект «Местные фрирайд-гиды», привлекали тех, кто здесь родился и вырос, знает регион лучше любого человека. Основная цель лектория – повысить безопасность в горах, доносить до туристов, куда они вообще попали. Если посмотрим на статистику, Эльбрус – не самая безопасная гора. Как правило, это связано с легкомыслием отдыхающих.
– Где и как вы находите лекторов?
– Здесь много местных. Летом у нас будут проходить курсы первой помощи. И вообще все, что связано с восхождениями. Также был цикл лекций повышения квалификации для инструкторов.
– Часто собираетесь?
– Раз в неделю.
– Много приходит слушателей?
– Самое большое у нас было человек 35. Мы очень хотим расшириться, пока ограничены рамками помещения.
– Вся ваша активность с виду довольно рискованна: место такое – то несезон, то лавины, то еще что-то. В целом ваши проекты здесь так же успешны, как были в Петербурге?
– В целом да, все успешно. Но у меня другое отношение к работе. Я не люблю слово «бизнесмен», я люблю – «предприниматель».
– Ждал, что вы сейчас скажете «созидатель».
– Нет. Задача бизнесмена – заработать денег, у предпринимателя – предпринять. У меня задача номер один – быть полезным. Жизнь научила: как только ты начинаешь работать за деньги, то ты обрекаешь себя на различные трудности. Но другое дело, если у тебя есть высокая цель, например, сделать Эльбрус безопаснее. Или тот же прокат: казалось бы, ты просто людям ботинки даешь, но от нашего подбора снаряги зависит взойдет он на гору или нет, поменяется его жизнь или останется прежней. Мы причастны к судьбам людей – у меня такая философия.
– От философии к бизнесу, вы можете сказать, сколько вы вложили уже сюда.
– Нет. Я даже не знаю.
– Но по ощущениям, отбили уже?
– Я думаю, да. Есть инвесторы и бухгалтерия, я сюда стараюсь не лезть. Любой наш проект начинается с поисков: как помочь тем, кто сюда приезжает.
– А вам государство помогает?
– Не пробовал ни разу.
– Сами справляетесь?
– Слава богу есть хорошие люди, инвесторы. Прокат – это такое дело, где все, что ты заработал, ты все вложил: палки ломаются, снаряга изнашивается…
– Понятно, пока в ноль.
– Работаем давно, но вы не увидите потрепанных лыж, каждый год у нас все новое.
– Вы и масло давить стали.
– Сначала это было для себя – небольшое домашнее производство. Эксперимент. Я хотел свою семью обеспечить хорошими продуктами. А потом друзья заинтересовались и пошло.
– Со стороны посмотреть, кажется, что здесь сложилось или складывается целое комьюнити неравнодушных и хватких. Кого бы еще вы выделили из местных?
– У нас есть очень активные девчонки – Надя, Настя. У них есть детская мастерская, там лепят из глины, рисуют, занимаются с детьми.
– Внезапно на горнолыжном курорте лепка.
– Да-да. Но, как ни странно, очень востребована, особенно, когда родители хотят покататься сами, то очень удобно отдать ребенка на мастер-класс на весь день, а самим пойти кататься.
Мы здесь, в своем таком оазисе, как-то засиделись. Сотрудников – под тридцать человек, все очень активные.
– А конкуренты? Вы же не одни здесь.
– У меня нет конкурентов, у меня партнеры.
– Любой прокат? Так бывает?
– Мы со всеми общаемся. Конечно, может, не все рады меня видеть (смеется), но я всегда отправляю туристов к другим, если у нас чего-то не хватает. Задача – сделать человека счастливым.
– Вы это привезли сюда или так было здесь и раньше?
– Во мне это было всегда, это часть моей природы. Начинал с мойщика, закончил замом гендиректора дилерского сервисного центра. И там была такая же философия. Да и большинство местных с таким же подходом: гость как Бог.
– Каждое свое восхождение вы чем-то или кому-то посвящали. Какая высокая цель была у первого похода на вершину Эльбруса?
– Наверное, вопрос «куда дальше идти». У любого человека есть вопросы, на которые не отвечает система образования. Их три: «кто я», «куда я» и «зачем я».
– Чтобы увидеть свой путь, нужно было подняться так высоко?
– На тот момент да.
– Как вы отбираете людей в поход? Кого-то вы же не возьмете наверх?
– Сейчас у нас есть консультанты, у них четкий алгоритм: кого можно, кого нельзя. Но в целом на Эльбрус при должной мотивации и категорических противопоказаний может взойти почти каждый человек.
– Вы много говорите про изменение людей. Вам это просто нравится или чувствуете в этом миссию?
–Не знаю, моя эта миссия или нет, это уже время покажет. Но внутри я чувствую от этого удовлетворение. Я не скажу, что я всегда счастлив, бывают трудности: люди разные, всем не угодишь. Крайне редко были люди, которые оставались чем-то недовольны.
– Здесь все больше туристов, а вы трепетно относитесь к природе. И вы же сами развиваете туристическую индустрию в Приэльбрусье. Не видите конфликта в этом?
– Конфликт будет в том случае, если ты это развиваешь как развлечение. Если путь – кайфануть и ничего больше, то тогда есть конфликт. Если ты видишь туризм как путь к себе, к познанию природы, к росту, то тогда не будет конфликта.
– Много последних приезжает?
– Не очень много. Некоторые вещи меня напрягают. Но мы стараемся максимально доносить до людей, что маршрут после тебя должен быть чище, чем был до того, как ты на него вышел.
– Не боитесь и здесь выгореть? Строили-делали, но вновь придется собрать скарб и поехать дальше?
– Я не исключаю, что поменяется сфера деятельности. Придется выходить на другой уровень. От выгорания никто не застрахован. Главное, все равно делать свое дело.
– Вы же помните, как здесь было 15 лет назад. Перемены к лучшему?
– К лучшему. По факту горы без людей – это всего лишь груда камней и снега. Живыми их делают те, кто сюда приезжает. А задача и миссия гор – очистить людей. Чем больше сюда прибывают, тем больше горы выполняют свою миссию. А дальше вопрос уже к нам: насколько мы к горам уважительно относимся. Но по наблюдениям, люди здесь с каждым годом становятся лучше, более осознаны. Так, мы давно делаем волонтерские программы по сбору мусора, а сейчас уже даже в платных группах туристы стали собирать сор и уносить. Это показатель – люди меняются.
– Многих людей вы познакомили с этой большой горой, а чему научил Эльбрус лично вас?
– Тут каждый день урок. Если ты чувствуешь поддержку, то ты обречен на успех. Эльбрус через все преодоления и взаимодействия с людьми научил, что я не один. Я чувствую эту поддержку горы. Когда ты искренне предан своему делу, ты не можешь проиграть. Главное, не бояться.
